Международный аэропорт Борисполь находится под Киевом, и ехать к нему нужно по трассе через лес. В час ночи это красиво и приятно, потому что пробок нет. И вот здание аэропорта, сонные люди ходят караванами, тащат за собой гламурные чемоданы, а прямо перед главным входом переговаривается толпа молодёжи. Это мы, летим в Шарм-эш-Шейх праздновать десятилетие Gekos. Летим на четыре дня, и это прекрасно.
Толпа расширяется, подходят новые группки. Вот белорусы – Юра издалека лучезарно светит улыбкой. Вот девчонки из Запорожья, красивые какие, надо же, раньше их мало кто видел. А вот Чеголя и Оксана Гришина, привет, «старики»!
Между кучками сотрудников с невозмутимым видом шагает Серёжа Пономаренко с большой сумкой, и все, кроме Артёма Геращенкова, догадываются, что там внутри.
Зачееееем мы пришлиии так раааано, до посадки же два часаааа. Ну-ну, да. Очередь на регистрацию тянется, как полярная ночь, дети кричат на четыре октавы, чашки кофе хватает на 20 минут. Только попали в самолёт, он спешит взлетать. Кстати, рейс был чартерный, наверное, из-за нас, потому что сразу 50 человек втиснуть в один борт, летящий по расписанию, не так-то просто.
«Боинг» набирает высоту, в окно видно ночной Киев. Пассажиры медленно засыпают, и они счастливчики, потому что есть те, кто в самолётах спать не может, и это я.
Светает. Под крыльями толстенькие облачка наполняются солнечным светом. Венера указывает путь на восток. Прости, Венера, мы – к Южному Кресту.
Пустыня с высоты не кажется желтой. В лучах рассвета она напоминает огромную шкуру верблюда – бугристую и сероватую, наветренную. Когда самолёт снижается, становится видно горы и следы людских дорог, рассекающих пустыню. Это завораживает.
— Уважаемые пассажиры, — сонно тянет пилот, — наш самолёт скоро совершит посадку. Температура воздуха в Шарм-эш-Шейхе – 43 градуса. Приятного отдыха! 43, да? В Киеве, значит, было 15, а тут 43? Ладно, снимем шарф.
Аэропорт Шарм-эш-Шейха сделан по-простому: ровная пустыня со взлетно-посадочными полосами. Из самолета выходишь без обиняков на асфальт, заносишь сонное тело в автобус, проходишь небольшое здание и попадаешь в туристическую очередь – пассажиры разделяются между стойками туроператоров, заполняют карты и идут за багажом.
Здесь очень сонно и как-то пусто, но всё происходит на удивление быстро. Выходим из аэропорта искать свой автобус и начинаем воспринимать погоду. За шарфом хочется снять джинсы, и майку, и всё. Это баня. Это когда вдруг чувствуешь, как изменилась плотность воздуха, когда надо продышаться, чтобы лёгкие осознали, что ты в порядке.
Местные стоят в тени, с недоумением глядят на туристов, которые пока не избегают солнца. А мы залезаем в автобус и едем в отель. В автобусе нас сопровождает «гид». Так в Египте называют человека, который на относительном русском может сказать, через сколько времени мы попадём на место и что надо будет сделать там.
Шарм-эш-Шейх – молоденький город. Его построили для туристов, и в нём пока нет исторических памятников. Зато за каждым поворотом – новый объект современной культуры. Красивая мечеть из красного камня, всевозможные скульптуры, немного напоминающие по стилю садовых гномов, белые бока отелей и бассейны затейливой формы. Тихо.
А вдоль дороги тянется пустыня, и сразу видно, что её здесь обжили. Она – не великая стихия, и не внушительный пейзаж. Она – обочина. В ней копаются уличные пёсики, на неё попадает свет из окон ближайших зданий. Она смирилась с людьми и спокойно спит, меняя форму по желанию ветра.
Вот наш отель по имени Monte Carlo. На входе рамка, но охранники добрые. Немного ждём в прохладном (спасибо всем богам за кондиционеры!) зале, получаем браслеты… и началось.
Еда
«Мне уже нравится этот отель, здесь можно есть постоянно!» — радостно предвкушал Стас, как только увидел список ресторанов и баров за пару недель до поездки. Грубая простота и незатейливость данного суждения, может быть, не слишком лирично, но зато вполне объективно оценивают вопрос еды в Monte Carlo.
Счастливы были все: и веганы, и мясники, и сладкоежки. Не было разве что блюд из свинины (Египет – мусульманская страна), но их нехватку вполне компенсировало разнообразие остальных вкусняшек.
Я вот впервые попробовала свежие финики, а кто-то открыл для себя вкус фалафеля, океанской рыбы и кокосового желе. Очень интересно выглядят чайные пакетики Lipton с арабским названием, да и чай из них, мягко говоря, повкуснее, чем у нас дома.
Тур у нас был Ultra All Inclusive, что позволяло посетить четыре национальных ресторана в отеле. В вечер десятилетия мы все вместе отправились в ливанский. Там антуражно – большущие круглые столы с позолотой, медная посуда и вкусная кухня другого материка. Не знаю, как им удаётся приготовить такие странные блюда из знакомых нам продуктов. Наверное, ветер пустыни шепчет секреты.
Море
Оооой. Купаться ночью нельзя, а ночь там в шесть. Солнце уходит, и прекрасное море превращается в хищника — к берегу приближаются злые акулы, ядовитые рыбы и коварные морские ежи.
Днём всё иначе. Упругая солёная вода поддерживает тело и играет с тобой, когда погружаешься в неё. Теплая, как кошка, она ласково обнимает и давит снизу, чтобы ныряльщики не опустились слишком глубоко. Кто захватил маску, те победители по жизни, потому что красоты рифов сводят с ума. Кто не захватил или своевременно не научился плавать, мог зайти в воду только по колено, чтобы вокруг ног сразу же развязалась пестрая война арабской рыбы.
Это базар. Подплывает жирненький рыб с голубыми полосками на серебристых боках, и давай наезжать на коллектив с плавниками поменьше. Те от него удирают на азотном ускорении, а за ними спешат мелкие рыбки: все бегут и мы бежим. На ноги пришельцев с суши никто не обращает внимания – в воде явно решаются вопросы поважнее.
У Monte Carlo прекрасный пляж. Есть где загорать, есть где прятаться в тень, играть в настольные игры даже. Есть массажные лежаки, а еще гамак, где все сфотографировались (было смешно в Фейсбуке через неделю после поездки).
Кто был поумнее и взял кокосовое масло на пляж, в вечер корпоратива выглядел крайне привлекательно. Но были и те, кто румянится, как красная булка от двух минут прямого солнечного света, и для корпоратива к тому же заготовил красное платье. Так что солнце там волшебное, но думать надо головой, такие дела.
Пустыня
Чтобы мы да не поехали кататься на квадроциклах? Конечно, поехали. У продавца арафаток был второй день рождения, наверное.
Кайфовали все. Любители экстрима погоняли по песку. Ценители острых ощущений насмотрелись на когда-то погибших в пустыне верблюдов. Особо впечатлительные потом пообщались с живыми бодрыми животными и отошли от шока. Но больше всех кайфовал инструктор, за которым на очень трясучих квадроциклах ехали наши девушки с самыми аппетитными формами.
Так вышло, что на корпоратив надо было бежать сразу из пустыни, в связи с чем наша компания поставила мировой рекорд по скорости наряжания. 10 минут – и люди в запыленных арафатках превратились в светское и очень блестящее общество.
10 лет
Этот был вечер очень хороших историй и добрых друзей. Рассказывать о нём не стану – это наше, внутреннее, личное. Лучше про утро.
Помните сумку, в которой Серёжа что-то вёз? Это футболки.
С утра мы устроили Артёму забег по воспоминаниям, он же квест. Было хорошо и дружно. В кульминационный момент бравые парни взялись подбрасывать Артёма над склоном песчаной горы. Опасная ситуация? Нет, нашим мужчинам можно доверять.
Если сложить, сколько каждый из нас работает Gekos, получится 121 год. В тот день это ощущалось очень хорошо. В жизни каждого из нас Gekos – это эпоха.
Аэропорт. Снова ночь. Снова лететь. Холодный Киев ждёт. Все измотаны и счастливы. Спать хочется так, что даже тот, кто раньше не мог, умудряется уснуть в ужасной позе в самом хвосте, несмотря на громкие и очень смешные шутки напившегося кофе Серёжи Кондратюка.
У него в пакете – плюшевый верблюд, поющий что-то по-арабски. Когда дочка Серёжи вырастет, они с папой оба будут вспоминать историю этого верблюда, только очень по-разному.
